Я думаю, что буду прав в 80% случаев, если заявлю, что каждый ребенок родившийся в эпоху становления и развития компьютерных игр, так или иначе играл в них. Кто-то играл достаточно редко, предпочитая футбольные баталии, а кто-то в пух и прах ругался с родителями, вымаливая еще чуть-чуть игрового времени. И наверняка многие слышали, или даже на своем примере видели как компьютер в семье становится предметом нескончаемых скандалов и семейных дрязг.«Еще пару часиков поиграть в WoW/LineAge/EVE/GW, пусть институт подождет, ведь тут такой интересный рейд/квест/итд» — знакомая ситуация, не правда ли?
А что делать родителям тех чад, которые просто гибнут за мониторами, которые рушат свои жизни, погрузившись в цифровой мир полностью? Как регулировать эти отношения, когда воспитательные методы уже не помогают? Эти вопросы задавала себя одна китайская семья, когда их сын стал проводить в потустороннем мире времени больше, нежели в настоящем. О этой семье и парнишке по имени Дэн Сэньшань и пойдет речь в этой статье.
Суровая драма современности — интернет-зависимость — предстанет в этой статье в полной мере на примере китайского общества, самого многочисленного и самого пораженного этим недугом.
В один жаркий августовский полдень мать с отцом и сыном сели в машину и поехали в оздоровительный лагерь Цихан, находящийся в сельской части Китая. До лагеря было всего полчаса езды от их отеля в Nanning, но дорога для Дэн Фей и Чжоу Цзюань казалось куда более длинной. Их сын Дэн Сэньшань, сидевший на заднем сиденье, за всю дорогу не проронил ни слова. Проносящиеся мимо недостроенные здания, склады и поля южно-китайской провинции Гуанси отражались болезненной гримасой на его лице. Он не хотел в лагерь — кто бы хотел? — но его родители чувствовали, что другого пути просто нет.
Лагерь в Цихан обещал лечить детей от так называемой интернет зависимости, недуга, ставшего самым опасным заболеванием населения Китая. Рекламная брошюра гласила, что около 80% молодого населения Китая страдают от этой зависимости. Пятнадцатилетний Дэн Сэньшань похоже был одним из них. Когда-то он был лучшим учеником, но в течение последних двух лет, его успеваемость резко упала, он практически перестал заниматься. Большую часть своего времени он проводил за игрой типа World of Warcraft в интернет кафе или у себя дома. Китайские новостные издание были переполнены историями WoW-сумасшедших ребят, которые погибали и убивали своих родителей. Родители были страшно напуганы тем, что техно-демон, о котором они ничего не знают, может завладеть и их единственным сыном. Поэтому они поддались убеждениям, что лагерь сможет положить конец этому «плохому поведению».
Когда заведение полностью предстало перед глазами отца, то оно оказалось не таким типичным школьным строением, как он его себе представлял. Наоборот, оно выглядело как запущенная тюрьма — дряхлое трехэтажное здание, решетки на окнах, запущенные кустарники. В далеке, через поле с высокой и острой травой, чадила табачная фабрика. На баскетбольной площадке в субтропической жаре тренировались подростки в камуфляжной форме. За ними в черных рубашках с шевронами военной милиции наблюдали воспитатели.
Семья вышла из машины. Было около часа дня. «Я не хочу оставаться здесь», умолял Дэн Сэньшань. Отец подавил толику неуверенности, взглянув на сына. «Для тебя это будет полезно» пообещал он. «Через месяц ты выйдешь, сильный и здоровый». Мать пошутила, что он даже слегка загорит. Она тоже скрывала свой страх за сына. В один момент, мать отошла с воспитателем и спросила почему лагерь так далеко, и почему детей заставляют тренироваться при такой невыносимой жаре? «Дома дети находятся в слишком комфортной обстановке», ответил он и сказал, что тяжелые испытания являются частью программы исцеления. «Вы же не бьете детей, так ведь?» спросила она. Мужчина уклонился от ответа, заверив ее, «Здесь мы используем только психологические методы».
Они даже не попрощались. Мать и отец будут всегда вспоминать, что они так и не попрощались как следует. Родители заплатили около 7000 юаней (примерно $1000) за месяц лечения, потом смотрели как сына препроводили в комнату за баскетбольной площадкой. Сотрудники лагеря посоветовали родителям уехать. Так будет лучше для его лечения, сказали они. Когда они уезжали мать не смогла не взглянуть на сына. Через дверной проем она видела, как сын сел на стул с опущенной головой. «Он выглядел таким огорченным», вспоминает она. Если бы он взглянул на меня и прошептал «забери меня», то я бы забрала. Но он не поднял головы.
Интернет, как известно, разрушающая машина, которую невозможно остановить — меняющая любую бизнес модель, социальные институты и нормы одним касанием. Для Китайского общества урон, нанесенный интернетом, был колоссальным. Число пользователей сети Интернет за последние 12 лет взлетело с 620000 до 338 миллионов, сделав Китай самым огромным и быстрорастущим онлайн сообществом. И пока Китай осваивал новые горизонты, подключая по 700000 пользователей ежемесячно, правительство предпринимало попытки получить контроль над Интернетом. Оно воздвигло знаменитый «Китайский Фаерволл», выборочно блокирую доступ к Google, YouTube и Twitter. Была создана Web-полиция, которая занималась расследованием и предотвращением радикальных настроений в сети. Правительство наняло группу «тайных веб комментаторов», которые размещали хвалебные китайскому режиму комментарии. А в июле началась разработка «Green Dam Youth Escort», программы, которая занималась цензурированием и контролем, и устанавливалась на все новые компьютеры.
Но, как только Китай стал богаче, а молодое поколение стало осваивать приспособления цифрового века, интернет превратился в неконтролируемую силу. Признаки его влияния встречаются повсюду: в крупных ангарах, круглосуточных интернет-клубах, где сотни подростков в наушниках сидели часами перед мониторами; в qq.com, запутанной общественной сети, популярной в Китае платформе мгновенного обмена сообщениями, которая насчитывает более 480 миллионов IM аккаунтов; и в бурном росте шпионского программного обеспечения, которое способствует обходу фаерволла. Родители всегда были обеспокоены влиянием подростковой культуры, будь-то комиксы, рок-н-ролл или видеоигры. Но в китайском жестком, соревнующемся обществе взрыв Интернета олицетворяет нечто большее, чем дисциплинарное недовольство. На него смотрят как на реальную угрозу. И это объясняет почему лечение детей от интернет зависимости стало национальным помешательством.
Ужасающие истории, которые начали появляться в газетах в 2002 году только подлили масла в огонь: Пожар в незаконном интернет кафе унес жизни 25 людей, которые купили абонемент на ночь; игрок в Legend of Mir 2 умер после 20 часов непрерывной игры в интернет клубе; двое детей из Чунцин, уставшие после двухдневной игры, попали под поезд, переходя железнодорожные пути; мальчишка из Цинъюань убил своего отца из за разногласий в использовании Интернета; 13-летний подросток из Тяньцзинь, закончив свой 36 часовой игровой процесс, спрыгнул с крыши 24 этажного здания, в надежде «присоединиться к героям игры», как было написано в одной газете, основываясь на его предсмертной записке.
Китайское правительство отреагировало быстро и яростно. Подросткам официально было запрещено посещать интернет кафе, закон периодически проверялся с помощью полицейских рейдов. Правительство также прекратило выдачу лицензий новым интернет клубам и отозвало множество ранее выданных лицензий — 160000 в 2004 году. Спустя 3 года правительство стало рекомендовать производителям игр встраивать «ограничители», которые не давали бы играть подряд более 3 часов. А еще год спустя поднялся вопрос об официальном определении интернет зависимости как клинического отклонения. Но самой заметной инициативой правительства стало создание оздоровительных лагерей.
Пекинский Центральный Военный Госпиталь создал на своей базе первый в стране реабилитационный центр в 2004г. Это было детище Тао Жань, военного исследователя и полковника народной освободительной армии Китая. Жилистый человек с живым лицом, который стал известен своим лечением наркоманов, Tao открыл свой лагерь на окраине города в военном сооружении. Центр, который состоит из физиотерапевтов, психологов и медиков, вылечил на сегодня более 5000 человек, большинство из которых подростки.
Лагерь Tao показал огромный успех и был удостоен интернационального признания. (В 2007 Reuters описала его как «фронт Китайской войны»). Появление таких же центров по всей Азии — в Южной Корее, Тайланде, Вьетнаме — не заставило себя долго ждать.
Даже американские врачи стали проявлять внимание к интернет зависимости. В 2006 году исследования Стенфордского университета выявило, что один из восьми подростков обладает симптомами веб зависимости. В 2008 году Джеральд Блок, физиотерапевт штата Орегон, выдвинул предложение в своей статье в Американском Журнале Психиатров о том, что интернет зависимость должна быть включена в следующий выпуск «Диагностического и статистического руководства по психическим болезням» — своего рода библию по психическим расстройствам. «Несмотря на культурные различия», пишет он, «наши симптомы невероятно схожи с теми, которые наблюдают наши Азиатские коллеги, а значит мы, похоже, имеем дело с таким же отклонением». В июле адвокат города Fall City штата Washington по имени Хилари Кэш открыла «reStart» — первый центр по лечению интернет зависимости в США. «Китай в выигрышной позиции, так как они принимают меры», говорит она, «а мы — нет».
Семья Дэн Сэньшаня живет в роскошной 4-комнатной квартире в центре Ziyuan — провинции с населением порядка 70000 человек по соседству с вьетнамской границей, окруженной реками и зарослями бамбука. Сын стал играть в онлайн игры в 11 лет. Сначала он играл просто в перерывах между плаванием в одном из прудов или мечтаниями стать следующим Yao Ming (центровой NBA). Он был тихим черноволосым мальчишкой, в очках и с отличной успеваемостью, которой так гордились его родители.
Все перевернулось в 13 лет, когда он окунулся в мир WoW и других онлайн игр. Все свободное от школы время он проводил за компьютером дома или в бесчисленном количестве городских интернет кафе. Иногда он не ел и не спал. Однажды он просто исчез, не объяснив ничего родителям. «Вечером я пойду искать его», сказал отец. «Через несколько часов я нашел его в одном из интернет клубов».
Дэн Сэньшань начал набирать вес, а его оценки скатились вниз — такие изменения должны обеспокоить любых родителей, но особенно китайских, так как низкая академическая успеваемость может перечеркнуть возможность попасть в престижный университет. Родители пытались отвлечь его, забрав компьютер в свою комнату, ограничив доступ к нему. Купили ему беговую дорожку. Но ничего не помогало. «Мы постоянно ругались», говорит мать.
Родители Дэн Сэньшаня не могли понять есть ли у их сына зависимость, или это просто возрастное явление, типа того когда ребята западают на девчонок или на ТВ-шоу. Может быть таким образом их сын просто снимал стресс, полученный в школе. Они все еще не решались на тот шаг…
Однажды вечером отец увидел рекламу лагеря Цихан по ТВ. В рекламном ролике показывали улыбающуюся семью. Заведение выглядело пристойным, даже обнадеживающим. И всё казалось таким безопасным; реклама шла по государственному каналу, придавая пущей официальности. На следующие день отец предложил сыну посетить лагерь, естественно Дэн Сэньшань идея совсем не понравилась. Но отец не хотел так просто сдаваться. Когда учебный год кончился, отец тайно позвонил в лагерь и попросил выделить место для его сына. Они ответили «Приходите, мы позаботимся о нем.», говорил отец.Пару недель спустя отец отвез всю семью на пляж в их последний выходной. Сидя на песке он наблюдал, как его сын плавает в море. Когда Дэн Сэньшань подплыл к женщине, барахтающейся в волнах, и оттащил ее обратно на мелководье, отец мальчика преисполнился гордостью: его сын герой. Мама сфотографировала Дэн Сэньшань, его волосы еще мокрые от воды, синее полотенце накинуто на плечи, стоическое выражение на лице — он еще не знает, что завтра его отправят в лагерь. Но вечером новость огласили. «Это поможет тебе», заверял его отец.
Одним из признаков того, что управление реабилитационными центрами вышло из под контроля стало появление «скорой помощи Дядюшки Яна». Ян Юнсин — психиатр, открывший лечебницу в государственном госпитале в восточной провинции Shandong в 2006г. Его лагерь был одним из сотни новообразовавшихся в Китае — большинство из которых открывались несанкционированно и использовали сомнительные методы лечения: антидепрессанты, психиатрические консультации, даже физические воздействия. (Однажды одного юного пациента заставили пробежать 528 миль через Внутреннюю Монголию.) То, что начиналось как хорошо спланированное и санкционированное мероприятие — вылилось в огромную индустрию, управляемую малограмотными предпринимателями.
В арсенале Yang'а были такие методы лечения как шоковая терапия — также известная как «xing nao» или «пробуждение мозга». Электроды подсоединялись к рукам и вискам пациента, а затем разряды от 1 до 5 мА пропускали через его тело. Одна девушка вспоминает, как ей приходилось вставлять капу в рот, чтобы не откусить язык. Некоторые процедуры длились по полтора часа; к сожалению шоковая терапия оставляла ожоги. В интервью одной местной газете Yang выступал в защиту такой практики: «Это не наносит вреда мозгу. Но это больно, очень больно!»
Yang не был физиотерапевтом, не обладал лицензией на применение электрошока. Но его это не волновало. Он заявлял, что знает, что делает. «Это очищает сознание», заявлял он. Он зарабатывал около $900 в месяц — весомая сумма для страны, где средний заработок находится на уровне $400. Но 3000 отчаянных семей все равно отправили своих детей на 4-месячные процедуры. СМИ называла Yang'а «национальным экспертом веб-зависимостей», перечисляя его героические истории о красивой жизни в его восстановительном центре. Даже после того, как его методы были признаны чересчур жестокими — в июле ответственные люди запретили использование электрошока для лечение интернет зависимости, мотивировав это тем, что необходимость его применения нуждается в обосновании — его услуги все еще были востребованы.
Тем временем обсуждения вокруг интернет зависимости стало еще более истеричным: Сеть не только губила жизни подростков, но также стала и угрозой национальной безопасности. В 2006г. центральный комитет молодежной коммунистической партии открыто выразил раздражение «некоторыми социальными проблемами, которые ставят будущее Китая под удар» и назвал интернет кафе «рассадником юных убийц и развратников». Официальные лица заявили, что Интернет несет ответственность за 80% смертей в школах и большинства убийств среди молодежи. Шоу на государственном канале описывает борьбу против интернет зависимости как Третья Опиумная Война.
Казалось, что всё можно было списать на Интернет. Например в сентябре замдиректора Китайской волейбольной администрации заявил, что посредственная игра женской сборной вызвана «слишком долгим сидением в интернете».
Даже отец-основатель лагерей Tao Ran был обеспокоен чрезмерной паникой населения. «Мне звонят родители, которые подозревают интернет зависимость своего чада даже тогда, когда он просто сидит напротив монитора», говорит он. «К интернет зависимости проявляют чрезмерное внимание, и с каждым днем все более и более». Он не одинок в своей обеспокоенности. «Я говорил чиновникам, вам надо остановить это», говорит Tao Hongkai, педагог Педагогического Университета центрального Китая. Он считает, что лечение зависимых подростков должно осуществляться с помощью, возможно, продолжительных бесед. «Родители выкидывают кучу денег на лагеря для своих детей», комментирует он. «Я говорил правительству, что ситуация когда-нибудь выйдет из под контроля, но они не отреагировали.»
Оздоровительный лагерь Цихан открылся в мае 2009г, прямо перед летними каникулами. Дети, которые прошли лечение в этом лагере описывают его как ужасное место. Хоть лагерь и позиционировали как терапевтический, его методы лечения основывались на военных тренировках, которые начинались по свистку с рассветом и часто заканчивались далеко за полночь. Ребята, которые не могли пробежать необходимое количество кругов или сделать нужное количество отжиманий избивались. Крики были слышны постоянно. 12-летний мальчишка, чьи родители отдали его в лагерь за то, что он проводил слишком много времени за своим Game Boy, говорит, что большую часть времени он просто старался выжить: «Если кто-то говорит, что он не был напуган — он лжет».
Друзья Дэн Сэньшаня по лагерю помогли нам воссоздать его первый и единственный день в лагере Цихан. Как и все новички день начался с «тюремной камеры» на последнем этаже здания, где ему сказали повернуться лицом к стене. Когда он отказался, наставник ударил его. «Я слышала как он кричал», говорит 13-летняя девочка, чья мать отправила ее в лагерь из-за того, что дочь стала пропускать школу, ради чата. «Но я не обращала внимания, ведь к постоянным крикам уже все привыкли».
Около 9 часов вечера, когда остальные дети отправились спать, Дэн Сэньшань и трое других новичков были отправлены бегать вокруг баскетбольного поля под светом прожекторов. Теперь Дэн Сэньшань уже не слишком сопротивлялся; он пробежал 30 кругов прежде чем упасть на землю. Воспитатель оттащил его и нанес удар ножкой стула, сломав ее. Дэн Сэньшань умолял его остановиться, затем поднялся и продолжил бег. Он успел преодолеть еще пол круга, прежде чем конвульсия снова пронзила тело. «Ты хочешь бежать?» орал воспитатель, нанося удары по телу парня пластиковым стулом.
Дэн Сэньшань отполз на асфальт. Было по крайней мере пол дюжины свидетелей. Охранник, который смотрел на все это в свое крохотное окошко знал, что парень в беде: «Я сказал своей жене, что парню повезет, если он вынесет эту ночь».
После избиения, Дэн Сэньшань, которого тащили в его койку, кричал «Они убивают меня», а из его носа, рта, ушей и глаз текла кровь. Воспитатель оставил его в таком состоянии на 4 часа, прежде, чем вызвал скорую. В 3 утра, спустя 14 часов, после прибытия в лагерь, врачи констатировали смерть.
Сейчас сентябрьское утро — день, в который Дэн Сэньшань должен был пойти в школу. Его родители брели в толпе к своему дому. Прошел месяц с тех пор как их сын погиб. Во время рассказа своей истории мать рыдала, а отец судорожно вертел ключи.
Недавно отец пришел к выводу: его сын никогда не был зависимым. «Он не курил, не пил. Интернет вероятно был способом сбросить давление, оказываемого на него», говорит он, уставившись в пол. «Тогда мы этого не осознавали, но теперь осознаем. Это не было зависимостью. Это было его способом уйти от студенческих проблем». Мать поднимает голову. «Он даже не так много играл», произносит она.
Более дюжины человек, причастных к смерти Дэн Сэньшаня были посажены в тюрьму. Позже всплывет тот факт, что основатель лагеря, называвший себя экспертом в педагогике и психологии, не закончил даже высшей школы. Отец же выяснил, что реклама по ТВ была обманом, а улыбающаяся семья кучкой актеров.
Смерть Дэн Сэньшаня стала первой в череде ужасающих сводок. Пару дней спустя после смерти Дэн Сэньшаня воспитатель лагеря в провинции Hubei забил насмерть 14-летнего парнишку. Шесть дней спустя в отделении интенсивной терапии от полученных травм скончался еще один подросток. Статьи взывали к немедленной реакции правительства. «Эта индустрия не контролируется», говорит Tao Ran, призывавший к увеличению контроля в этой области. В конце 2008 Tao, стремясь прояснить ситуацию, стал выпускать то, что он считал действительно признаками интернет зависимости: игра в онлайн игры не менее 6 часов в день 3 месяца подряд и ощущение эмоционально и даже психического расстройства при отстранении от Интернета. Также он призывал правительство рассматривать такое состояние как психическое расстройство. Но всё же он был против применения грубой силы, и считал, что должно быть всего около 300 — 400 лечебных лагерей во всем Китае.
Тем временем правительство столкнулось с критикой в свой адрес, ведь реклама о лагерях крутилась по государственным каналам, а под помещения были выделены гос. учреждения. Официальные лица пытались подавить этот наплыв статей, придающих огласке то, что случилось с Дэн Сэньшань. Журналиста, которые написал несколько соприкасающихся с этой темой статей вскоре уволили. Судя по слухам он «взбесил топ менеждеров», обнажая «слабость управленческих действий». Позднее второй журналист, работавший над сюжетом, по поступившей информации был уволен.
Но привычная силовая тактика не могла сдержать волнующихся настроений общества. Правительство в конце концов выплатило компенсацию семье Дэн за смерть сына — факт признания частичной вины государства в убийстве — а в то же время официальные лица отклонили просьбу отца принести извинения. В ноябре МинЗдрав Китая опубликовал документ, запрещающий использовать физические наказания, «калечащие операции» и заключения под стражу. Tao Ran описал этот документ как, возможно, «первый шаг»; педагог Tao Hongkai описал это как «латание дыр». «Я не знаю сколько времени это продержится», говорит он.
Конечно, для Дэн Сэньшаня это уже не вернет. Его старая комната практически пуста. Белые занавески украшенные словами «всегда вместе» лежат на подоконнике. Его беговая дорожка стоит собранной в углу. Маленький столик с его прахом и фотографиями служит скромной гробницей. Все оставшиеся его вещи, по китайской традиции прощания с усопшими, были сожжены.
Но в комнате родителей есть одна из вещей сына: его компьютер. Он стоит на столе, выключенный. Перед отправкой в лагерь, Дэн Сэньшань переписал семейный фотоархив на диск. Смахивая слезу, мать говорит о компьютере сына не как о наркотике, а как о кладезе воспоминаний, который всегда будут здесь, несмотря ни на что. Она говорит, что так сказал ей ее сын. «Он говорил, что компьютер не опасен».
Автор Christopher S. Stewart.
Оригинал
